Ко мне на прием обратился мужчина 40 лет, представитель фирмы по продаже компьютеров, который страдал кожными проблемами, разрывами мелких вен на коже лица и хроническим гайморитом с нарушением оттока отделяемого.

Панический страх.

Я не мог распознать сущность его заболевания до тех пор, пока он не рассказал мне об одном случае из своего раннего детства. Со слов его тети, он в возрасте шести недель чуть не захлебнулся; мать, оставив его одного, отлучилась ответить на телефонный звонок, и он упал лицом вниз в ванной, полной воды. Он действительно чуть не утонул. Пациент рассказал, что периодически во сне он ощущает удушье, однако он не связывал эти сны с эпизодом, который произошел, казалось бы, так давно. В разговоре он несколько раз повторил, что «на работе он буквально тонет в море бумаг»; сам он считал, что наибольшие неприятности доставляет ему именно гайморит. Беседуя с пациентами, я всегда стараюсь представить себя на их месте; я думаю, что это очень помогает при анализе каждого случая. Представьте, что вы в состоянии абсолютной беспомощности лежите лицом вниз в ванной, захлебываясь водой и не в силах поднять голову; вы стараетесь вдохнуть воздух, но с каждым вдохом в рот и нос попадает всё больше воды; вы захлебываетесь и ощущаете панический страх близкой смерти от удушья. Представив в деталях этот эпизод, можно оценить и суть его эмоциональной травмы. Если бы родители с должным вниманием отнеслись к этому эпизоду, то все можно было бы исправить в далеком детстве; однако имеющиеся у него симптомы (гайморит, сны с ощущением удушья и особенности его лексикона) указывали на то, что этого сделано не было. По моему мнению, все эти симптомы связаны непосредственным образом с эмоциональной травмой, полученной во младенчестве.